В конце 19-го века власти штата Нью-Йорк в очередной раз решили заняться борьбой с пьянством и ввели законодательный акт, который вошел в историю, как “Закон Рейнса”, названный по имени своего создателя — сенатора Джона Рейнса. Намерения, как водится, были самыми благими, а именно, обуздать общественное пьянство, в результате чего, как себе это видели законодатели, поднимется уровень морали и укрепится вера, в семьи вернется любовь, работать станут лучше, жить веселее, ну и так далее. А еще хотели угодить избирателям из маленьких городков штата Нью-Йорк, населенных в основном республиканцами и требовавших законодательного запрета на продажу алкоголя по воскресеньям, дабы никто не пропускал церковные богослужения. Ну, и заодно, пользуясь их поддержкой законодатели решили повысить стоимость лицензий и, как следствие, налоговые поступления в бюджет.
Еще со середины 19-го века в Нью-Йорке действовали так называемые “Законы Шабата” (евреи, как ни странно, тут совершенно не при чем :) ) запрещавшие весь день Господень (т.е. воскресенье) проводить спортивные мероприятия, театральные представления, продавать бакалейные товары после 10 часов утра и, в том числе, продавать алкоголь в барах, салонах и тавернах. Проблема была в том, что никто в Нью-Йорке эти законы особенно не соблюдал, а полиция, которая должна была следить за их исполнением, много лет кормилась за счет взяток, которые по цепочки попадали в карманы городских чиновников из Таммани-холл.
Не удивительно, что новая более жесткая законодательная инициатива не получила бы поддержки в насквозь демократическом и коррумпированном Нью-Йорке, если бы не новый комиссар полиции города — бесстрашный, упрямый и своевольный республиканец Теодор Рузвельт, который решил разрушить сложившуюся систему, взялся следить за выполнением закона, занялся реформами и искоренением взяточничества в рядах полиции, а так же активно начал бороться с пьянством и пообещал вернуть мужей из баров обратно в семьи.
В то время в Нью-Йорке работало около 8000 баров, салонов и прочих питейных заведений. Новый закон запретил продажу алкоголя с 12 часов вечера субботы до 5 утра понедельника и должен был выдавить с рынка самые дешевые и грязные из них, где, как писали, “собирались одни только бродяги, моряки без кораблей, неумелые воры и стареющие шлюхи”. Для этого в три раза подняли стоимость годовой лицензии для баров торгующих крепким алкоголем и в десять раз для заведений торгующих только пивом. Запретили продавать алкоголь в радиусе 60 метров от школ и церквей, а также подняли возраст с которого можно было выпивать (18 лет вместо 16-ти). Закон предписал держать окна питейных заведений незашторенными по воскресеньями, дабы не было возможность скрыть того, что происходит внутри, и полицейские, патрулирующие улицы и получающие взятки от владельцев баров, не говорили потом, что ничего не видели. Кроме того была запрещена одна из главных приманок питейных заведений 19-го века — бесплатный ланч. Большинство предлагало бесплатную еду, которую вы получали, если заказывали алкоголь. Это могли быть как и простые закуски (например хлеб, сыр и лук), так и вполне полноценный обед состоящий из нескольких блюд. Надо сказать, что для многих такая бесплатная еда была единственным способом выживания, но для того, чтобы ее получить, нужно было пить. И именно это критиковали сторонники нового закона.
Закон вступил в силу 1 апреля 1896 года. Бары были закрыты в субботу в полночь и не открылись в воскресенье. Законотворцы, поборники морали и комиссар полиции Рузвельт ликовали. Горожане оставшиеся без выпивки негодовали.
За всеми этими, казалось бы, локальными событиями лежал конфликт поистине национального масштаба. Сторонники воскресного запрета, а ими были в основном протестанты и представители среднего класса, рассматривали его как краеугольный камень социальных улучшений. Противники, среди которых было большое количество недавно приехавших в страну иммигрантов из Ирландии и Германии, как акт репрессии по отношению к ним, который ограничивал возможность среднестатистического рабочего получать полноценное удовольствие от своего единственного выходного дня (рабочая неделя тогда была шестидневной). Плюс бары в те времена были чем-то большим, чем местом, где можно просто бесплатно поесть и пропустить стаканчик-другой. Там общались, узнавали и обсуждали новости, отдыхали от тяжелой трудовой недели, пели песни, находили друзей и даже работу. Бары выполняли функцию общественной гостинной, где регулярно собирались знавшие друг-друга люди. И всего этого их собирались лишить, предложив взамен поход в церковь.
Закон также критиковался, как лицемерный, так как в него была заложена одна явная лазейка. Она разрешала подавать алкоголь с едой все 7 дней в неделю 24 часа в сутки клиентам отелей с десятью комнатами и больше. И очень скоро стало понятно, зачем это было сделано. Богатые жители города обедали по воскресеньям не дома, а в шикарных ресторанах при дорогих отелях, где совершенно законно могли выпивать. Их прислуга, работавшая всю неделю и имевшая в этот день единственный выходной, этой возможности была лишена.
Бизнес, для которого воскресенье был днем с самой большой выручкой за неделю, быстро среагировал на новый закон и в городе словно грибы после дождя начали открываться закрытые частные клубы (они не попадали под запрет), а завсегдатаям баров стали выдавать членские билеты. Другие питейные заведения кооперировались с соседними отелями или сами обустраивали комнаты для ночлега в подвалах и на чердаках, получая после этого лицензию отеля и продолжая обслуживать посетителей по воскресеньям и вообще получили возможность работать круглосуточно. В течении нескольких месяцев в городе открылось более 1000 “Рейнс-ло отелей”, где под комнаты пускали совершенно любые помещения, включая, к примеру, подсобки и бойлерные. Городские строительные инспекторы с радостью набивали карманы взятками закрывая глаза на всевозможные нарушения и несоответствия. Нестандартность помещений и частая непригодность их для нормального проживания, привели ко взрывному росту проституции, а также превращению баров в бордели, так как владельцам заведений нужно было отбивать стоимость подорожавшей лицензии, а все эти комнаты отлично подходили для свиданий на час. В результате город в котором и так уже было полным полно подпольных казино и публичных домов получил 10 000 новых коек в заведениях, где можно было круглосуточно пить безо всяких ограничений. Как это обычно и бывает, борьба за общественную мораль привела к совершенно обратным результатам, которых прогрессивные реформаторы даже и представить не могли.
Еще одна проблема касалась еды. Закон разрешал продавать алкоголь вместе с едой, но никто не описал, что это должна быть за еда и в каком количестве. “Десять пинт пива и одно вареное яйцо вряд ли можно назвать нормальным обедом” — сокрушался Рузвельт, но местные суды считали иначе. В результате нескольких судебных разбирательств постановили, что крекер это не полноценное блюдо, а сэндвич очень даже. В результате был изобретен “сэндвич Рейнса”- бутерброд, который покупали все, но который никто не ел, так как он использовался по многу раз для формального соблюдения закона. Это был обычный бутерброд из двух кусков хлеба с сыром и ветчиной посредине. Официант подавал его к столу и тут же забирал обратно, относя следующему клиенту. И так целый день или даже много дней подряд. В некоторых заведениях “сэндвич Рейнса” мог циркулировать по пять-семь дней, очень быстро становясь несъедобным, и имея в конец недели весьма неприглядный и очень неаппетитный вид — “истлевшие останки хлеба с мумифицированной ветчиной и сыром, съесть которые мог только пьяный в стельку деревенщина”. Где-то пошли дальше и глумясь над законом клали в бутерброд кирпич. Два куска хлеба и кирпич посредине. Как тебе такое, Джон Рейнс? — написали бы тогда в твиттере, если бы он был :)
Несмотря на всю свою неэффективность и комичность, закон Рейнса оказался прелюдией к 18-й поправке принятой в 1917 году и ратифицированной два года спустя. В историю она вошла, как “Сухой Закон”. Ну а Теодор Рузвельт, ставший потом губернатором штата Нью-Йорк, потом вице-президентом, а потом и президентом США, так никогда и не смог получить поддержку жителей города Нью-Йорка, так как все помнили его, как человека, который пытался лишить их выпивки.
Ограничения на продажу алкоголя до сих пор действуют во многих американских штатах. Где-то они минимальны, а где-то до сих пор нельзя продавать алкоголь по воскресеньям и большим праздникам.
Источник: ЖЖ samsebeskazal
